Советский и российский актер и литератор, народный артист России, лауреат Государственной премии, премии Ленинского комсомола, национальной литературной премии «Золотое Перо Руси».
5 октября мне посчастливилось побывать на замечательном празднике: отмечали 97 лет Николаю Лукьяновичу Дупаку, легендарному директору Театра на Таганке. Он занимал этот пост в общей сложности более 25 лет, — с 1963 по 1977 и с 1978 по 1990 гг. Так получилось, что в тот период, когда Николай Лукьянович ненадолго расстался с «Таганкой» и возглавлял Театр на Малой Бронной, я поступил в этот театр, а потому я 500 дней проработал под его руководством.
В этом году на день рождения Николаю Лукьяновичу, который, кстати говоря является односельчанином знаменитой Паши Ангелиной, ударнице первых пятилеток, одной из первых женщин-трактористов в нашей стране, подарили настоящую кавалерийскую шашку. И я искренне порадовался, что у него не было этого грозного оружия в то время, когда я работал под его началом. Поскольку мне, получившему от Николая Дупака 16 выговоров из-за моей привычки приходить в театр непосредственно перед спектаклем, тогда бы угрожала реальная опасность оценить силу его удара.
Нужно заметить, что Николай Лукьянович, который прошел войну и был ранен, до сих пор находится в прекрасной физической форме.
Кстати говоря, Николай Дупак за то время, что он руководил Театром на Малой Бронной, сумел сделать необычайно много. Он построил малую сцену для Михаила Казакова, содействовал постановке ряда талантливых спектаклей, выбил квартиры для ведущих актеров театра, — Олега Даля, Леонида Броневого, Алексея Петренко.
Вспоминая об этом, я невольно подумал о том, что прошлый 2017 г. начался и завершился с ухода двух великих актеров, служивших вместе со мной в Театре на Малой Бронной: Алексей Петренко умер в феврале 2017 г., а Леонид Броневой — в декабре.
В этому году также ушло много знаковых для России людей, каждый из которых был подлинным достоянием нашей страны. Режиссер Станислав Говорухин (умер 14 июня), поэт Андрей Дементьев (26 июня), певец Иосиф Кобзон (30 августа), искусствовед Иван Тучков (22 сентября), артист эстрады Роман Карцев (2 октября). Этот скорбный список, к несчастью можно продолжать еще долго. Но его величина, несмотря на трагичность и невосполнимость этих потерь, все же внушает оптимизм и надежду.
Она говорит о том, что наша земля не оскудела талантливыми людьми. Рядом с нами по-прежнему живут талантливые актеры, ученые, музыканты, литераторы, художники, соседством с которыми во времени и пространстве мы по праву можем гордиться. У нас есть великие современники, с которыми нам, в соответствии со словами Сергея Есенина, написанными за три месяца до смерти, привелось «не отдельно, не врозь» любить «одной любовью» нашу Родину.
Не только радость встречи с выдающимися людьми своей эпохи, но даже само сознания их присутствия в одной с нами социальной реальности позволяет испытать ощущение непосредственной причастности к истории нашей страны, к ее культурному достоянию, к тому наследию, которое мы обязаны оставить нашим потомкам.
В этой связи мне хотелось бы поделиться о забавном случае, который, как мне кажется, обладает своеобразным символическим значением.
Однажды после большого правительственного концерта, в котором принимал участие, я столкнулся у выхода с Иосифом Кобзоном. Иосиф Давыдович обратился ко мне и моему другу Виктору Косых, уже завоевавшему к тому времени огромную известность благодаря роли Даньки в «Неуловимых мстителях», с предложением отказаться от отдельных машин (которые должны были нас отвезти домой) и поехать вместе с ним. Тогда только что вышел фильм «Государственная граница», в котором я сыграл главную роль, но, несмотря на полученное признание, разумеется, не мог сравниться ни по популярности, ни по общественному влиянию с Иосифом Кобзоном. Поэтому предложение выдающегося певца было для нас лестным со всех точек зрения. Но мы, пока не сели в машину Иосифа Давыдовича, даже не могли представить, какой необыкновенный случай подарила нам судьба. В машине сидел Лазарь Моисеевич Каганович (проживший, кстати говоря, 98 лет), в качестве Наркома путей сообщений возглавлявший строительство Московского метрополитена, который первоначально носил его имя. Нам, конечно же, хотелось расспросить Лазаря Моисеевича о выдающихся исторических деятелях прошлого, выяснить детали ареста Лаврентия Берии, узнать, каким был в личной жизни Иосиф Сталин. Но Лазарь Каганович умело уклонился от вопросов и перевел беседу на наши с Виктором работы в кино и песни, исполнявшиеся тогда Иосоифом Кобзоном. Нужно отдать ему должно, спрашивал он с неподдельным интересом, и было видно, что он действительно следил за нашим творчеством.
Когда мы подъехали к дому, в котором жил Лазарь Моисеевич, то он, выходя из машины сказал, что он сейчас обязательно расскажет своим домашним, что ехал в одной машине с Иосифом Кобзоном, Данькой из «Неуловимых мстителей» и Петром Могиловым из «Государственной границы». «Боюсь только, что родные мне не поверят», — добавил он. Когда за Кагановичем закрылась дверь, Иосиф Давыдович заметил: «А если я скажу, что ехал с Кагановичем, то мне не поверят». На что я, засмеявшись, ответил: «А что же тогда нам с Виктором делать? Мы точно никого не сможем убедить, что рассказываем правду о о том, с кем после концерта домой добирались».
Знакомство с тем, к кому давно чувствуешь уважение и признательность, всегда становится неожиданным подарком судьбы и предметом тайной гордости, а потому об этом всегда говоришь с невольной осторожностью.
Для меня одним из самых больших подарков такого рода стало близкое знакомство с Андреем Дементьевым, стихи которого я всегда очень любил. Кроме того, у меня вызывала невольное восхищение деятельность Андрея Дмитриевича на посту главного редактора журнала «Юность», который он возглавлял в очень сложное время, с 1981 по 1992 гг. За эти годы журнал, сохраняя неизменным свое лицо и гражданскую позицию, помог становлению десятков молодых поэтов, писателей и даже художников, — в каждом номере «Юности» обязательно публиковались репродукции картин молодых и, как правило, неизвестных широкой публике живописцев.
Я мог бы долго рассказывать о том, что подарило мне общении с Андреем Дементьевым, с которым мы, к сожалению познакомились только в 1990-е, о том, что оно значило для меня. Но мне кажется, что лучше всего о таком искреннем и открытом человеке, которым был Андрей Дмитриевич, лучше всего может рассказать его творчество.
Поэтому нашу сегодняшнюю беседу мне бы хотелось закончить стихотворением, название которого, на мой взгляд, должно определять наше отношение к прожитой нами жизни, к нашему собственному прошлому, к творчеству наших великих современников.
Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.
Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.
Не жалейте своей доброты и участья.
Если даже за все вам — усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство…
Не жалейте, что вам не досталось их бед.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берет он из вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.
