Сергей Иванов

Сергей Иванов — бывший заместитель руководителя Департамента госнадзора за соблюдением трудового законодательства Министерства труда РФ — о росте безработицы, ситуации в регионах и о том, как действительно нужно защищать трудовые права граждан.

Недавно мне удалось ознакомиться с обращением медицинских работников города Дальнегорска к руководству Приморского края — очень интересным и важным документом, красноречиво свидетельствующим о том, что реальная ситуация в стране отличается от той картины, что рисует официальная статистика. В этом обращении, в частности, говорится о том, что, несмотря на заверения высокопоставленных чиновников от здравоохранения, в крае продолжается так называемая «оптимизация» медицинских учреждений.

Причем несмотря на то, что во время борьбы с распространением коронавирусной инфекции, казалось бы, остро требуются медицинские работники, процесс «оптимизации» по обыкновению сопровождается сокращением штатов медицинских учреждений и увольнениями медицинских работников. Только в городской больнице Дальнегорска, к примеру, были уволены шесть сестёр инфекционного отделения (все это, напомню еще раз, происходит в разгар пандемии коронавируса!)

Об этом обращении (фактически крике отчаяния) я упомянул не только для того, чтобы рассказать о ситуации, сложившейся в сфере здравоохранения. Это обращение свидетельствует о наличии угрозы, которая для всех нас представляет самую непосредственную опасность. Мы можем уже в ближайшие месяцы столкнуться с массовой безработицей.

Если эта угроза воплотится в действительность, то жизнь подавляющего числа российских граждан изменится в худшую сторону. Причем пострадают даже те, кому удастся сохранить работу, и те, кто вообще не работает в силу возраста или из-за болезни. Жить в обществе, пораженном массовой безработицей, мягко говоря, очень непросто. Массовая безработица неизбежно приведет к росту уличной преступности, внутрисемейных конфликтов и бытовой агрессии. Для того, чтобы оказывать хотя бы минимальную поддержку тем, кто остался без работы, требуются огромные средства. Соответственно, ухудшится состояние объектов инфраструктуры и резко снизятся расходы на социальные нужды.

Поэтому главную задачу, стоящую сегодня перед нашим обществом, можно сформулировать просто: «Не допустить массовой безработицы!»

Приморский край является далеко не самым бедным российским регионом. А его руководители похожи на людей, готовых поддержать действия, способствующие разрушению социальной сферы. Поэтому положение, сложившееся в медицинских учреждениях Дальнегорска, объясняется, по всей видимости, только отсутствием средств в муниципальном бюджете. А в нынешней ситуации краевые власти, скорее всего, лишены возможности оказать городу финансовую помощь.

Конечно, было бы очень хорошо, если бы вопреки моим мрачным прогнозам положение дел в Дальнегорске в скором времени изменилось бы к лучшему. Будем надеяться, что именно так и произойдет. Но, к сожалению, есть основания предполагать, что с дефицитом средств даже на первоочередные нужды сегодня столкнулся не только этот дальневосточный город, но и сотни других малых и средних городов по всей России. И большинство субъектов федерации не смогут собственными силами решить эту проблему. Если они не получат необходимую помощь от центральной власти, то уже в ближайшие месяцы по муниципальным учреждениям прокатится волна сокращений. Многие медики и педагоги, в особенности старшего возраста, также останутся без работы.

Еще более тревожные тенденции наблюдаются сегодня в промышленности, розничной торговле и сфере услуг — важнейших секторах экономики, где трудятся десятки миллионов наших сограждан.
Согласно официальной статистике, рост числа безработных в период пандемии коронавируса был относительно небольшим. Но, к сожалению, в действительности дело обстоит значительно хуже, чем на бумаге. За статистическими данными скрывается неприглядная картина. Многие сумели сохранить свое рабочее место только потому, что под давлением руководства «добровольно» отказались получать заработную плату, согласившись уйти в отпуск без содержания на весь период самоизоляции.

Нельзя надеяться на то, что после того, как ограничения на экономическую деятельность будут окончательно сняты, все эти люди смогут вернуться к нормальной трудовой деятельности. Собственники и руководители промышленных предприятий и торговых организаций, без сомнения, и дальше будут пользоваться этим приемом, отправляя в неоплачиваемый отпуск своих работников. Это позволит им, во-первых, снизить расходы на заработную плату, во-вторых, запугать своих подчиненных перспективой вынужденного безделья, заставив их согласиться на снижение уровня оплаты труда.

Те же, кто пострадает от подобной практики, будут и дальше сохранять молчание, надеясь когда-нибудь вернуться на свое рабочее место. Как долго они будут продолжать надеяться, сказать трудно. Но очевидно, что реальное положение дел на рынке труда будет еще какое-то время сильно отличаться от официальной статистики, поскольку люди, сидящие без работы, будут еще числиться работающими.

Больше других от подобной практики пострадают люди старшего возраста, которые будут согласны на любые жертвы и уступки, лишь бы не утратить перспективу когда-нибудь вернуться на свое рабочее место. В нашей стране после 50 лет потерять работу очень легко. А найти рабочее место с достойной оплатой труда практически невозможно.

Дискриминация работников старшего возраста и до экономического спада, спровоцированного пандемией коронавируса и падением мировых цен на нефть, была привычным повседневным явлением. Теперь она продолжится с новой силой, и особенно сильно пострадают от нее работники старше 65 лет. В период противодействия пандемии их фактически объявили «группой риска». Поэтому вряд ли стоит сомневаться в том, что работодатели начнут массово увольнять работников этого возраста «от греха подальше», не дожидаясь новых вирусных инфекций.
Что можно сделать для того, чтобы не допустить подобного развития событий?

Во-первых, законодательно зафиксировать трудовые права представителей старшего поколения. Для этого нужен соответствующий раздел в Трудовом кодексе, в котором не только усложнялась бы процедура увольнений работников старшего возраста и устанавливалась бы ответственность за необоснованный отказ в их трудоустройстве, но и определялись бы обязанности работодателей в условиях вспышки инфекционного заболевания.

Во-вторых, необходимо, как уже неоднократно призывала Партия пенсионеров, повысить статус Государственной инспекции труда, которая в свою очередь должна принять план комплексных проверок предприятий всех форм собственности и приступить к его реализации. Никто не предлагает «кошмарить бизнес». Это, безусловно, вредное занятие. Но защищать права наемных работников необходимо.

В-третьих, нужно расширить надзорные функции прокуратуры и обязать ее работников проводить проверки соблюдения трудового законодательства, не дожидаясь, пока поступят заявления о его нарушении. Наши работники в своем большинстве бесправны и запуганы. Они боятся потерять рабочее место и сами обращаться в прокуратуру не станут. Поэтому нужно, чтобы не человек, пострадавший от злоупотреблений, а сам прокурор становился инициатором проверки. Тем более, что 45 статья Гражданско-процессуального кодекса позволяет ему это делать.

Если прокуратура  не будет осуществлять надзорные функции, а контроль за соблюдением трудового законодательства ослабнет, мы получим массовую безработицу. А этого нельзя допустить.