Владимир Новиков
Советский и российский актер и литератор, народный артист России, лауреат Государственной премии, премии Ленинского комсомола, национальной литературной премии «Золотое Перо Руси».
Римма Васильевна Маркова, создавшая незабываемые образы на экране и театральной сцене, была заметно старше меня по возрасту, что только усиливало то почтение и восхищение, с которыми я к ней относился. Но для меня она была всегда не только выдающейся актрисой. Она представлялась мне символом России, вобравшим в себя все лучшие черты образа русской женщины, который она с потрясающей художественной силой воплотила в своих актерских работах.
Мы познакомились на гастролях, на которых выступали с концертными программами. Я немного задержался, летел с опозданием, догонял своих коллег в Норильске. Оделся я, прямо скажем, не по погоде. Приехал на Таймыр, где стояли 50 градусные морозы, как пижон — в дубленочке и модных в то время венгерских полуботиночках с золотистым носом. Они тут же пристали к трапу, и я попытался оторвать от него ноги, но подошвы примерзли намертво. В итоге мои модные ботинки полностью порвались. Хорошо, что летчики, увидев, какое несчастье со мною произошло, подобрали мне другую обувь, выдали ватник и посадили в вертолет, на котором я и прилетел в поселок, где мне и моим коллегам предстояло выступать.
Разумеется, к тому времени я уже был хорошо знаком с творчеством Риммы Васильевны, знал не только ее роли в кино, но и театральные работы. Моя жизнь долгое время была связана с театром на Малой Бронной, в котором я служил, и там же работала ее дочь Татьяна. И, конечно, я неоднократно просил Танюшу передать матери мои восторженные отзывы об ее творчестве.
Но только после этой поездки на Таймыр, где я увидел Римму Васильевну не только в работе, но и в просветительской, общественной деятельности, я смог по-настоящему оценить масштаб этого замечательного человека. Когда она выступала на сцене, она не просто создавала художественный образ, она духовно поднимала зрителей, заставляла их идти за собой. Она завораживала публику, которая с легкостью могла бы пойти за ней хоть в огонь, хоть на баррикады.
Она передавала зрителям свою уверенность в правоте каждого произносимого ею слова, так проникновенно и доступно умела говорить о высоких чувствах, необходимости собственного пути в жизни, что у тебя полностью исчезали сомнения в том, что в мире обязательно утвердятся любовь и справедливость. Кстати говоря, она не боялась открыто говорить о недостатках, не скрываясь за намеками, а открытым текстом, как она это умела. Но главное, она разговаривала с людьми на их языке. Это не значит, разумеется, что она пользовалась какими-то словами из лексикона подворотен. Она завоевывала зал умением простыми словами передать сложные переживания.
В личной жизни она была властная, но при этом удивительно трогательная и беззащитная. После этой памятной поездки на Таймыр она пригласила меня домой, и я с удивлением обнаружил, что эта выдающаяся актриса и непревзойденный оратор еще и невероятная хозяйка. Она любила угощать и перед приходом гостей неизменно волновалась. Татьяна мне потом рассказывала, что накануне моего первого визита в их дом Римма Васильевна всю ночь не спала, что-то готовила, старалась придумать что-то чрезвычайно вкусное, и стол был накрыт, что называется, на высшем уровне.
Все, кому посчастливилось близко общаться с Риммой Васильевной, запомнили ее хлебосольной хозяйкой, открытым человеком, мягким и тактичным. Она была любящей и нежной матерью, а после того, как у нее родился внук Федор, стала замечательной бабушкой.
Но эта истинная женщина, воплощение мягкости и нежности, ранимая и хрупкая, превращалась, когда выходила на сцену, когда работала над ролью в кино, в жесткого и целеустремленного человека, обладающего взрывным темпераментом. Римма Маркова всю жизнь бесстрашно сражалась с любой несправедливостью, она воспринимала ее в штыки и тут же находила аргументы в пользу незамедлительного устранения обнаружившейся неправды. Это умение ненавидеть несправедливость было, наряду с мягкостью и душевной теплотой, проявлением ее по-настоящему русского характера, заставлявшего ее быть открытой и искренней и в ненависти, и в любви.
Удивительно, насколько органично сочетались в ней различные душевные свойства. Я иногда с удивлением думал, что, если смотреть со стороны, никогда не догадаешься, что эта обаятельная женщина может быть такой нежной, такой хрупкой, такой ранимой.
Она была действительно невероятно ранимой. Это свойство характера часто встречается у сильных людей, которые благодаря своей внутренней силе умеют скрывать свою ранимость. Поэтому обидеть или ранить яркого и сильного человека проще, чем человека серого и слабого.
Привычка не выставлять напоказ свои сокровенные чувства проявлялась у Риммы Васильевны и в ее отношении к брату Леониду, о котором она с удивительным мастерством рассказывала интересные и забавные истории. С братом у нее были очень нежные, трогательные отношения. Однако на людях они все время обменивались шутками, друг друга подковыривали, подкалывали. Но в этом, если присмотреться, была видна невероятная любовь и нежность.
Подобное сочетание душевного величия, заставлявшего воспринимать Маркову как живое воплощение образа России с умением быть внимательной и нежной, делало Римму Васильевну необыкновенно притягательной в человеческом плане. Мы потом часто ездили с ней в гастрольные поездки, объехали весь Союз, после распада СССР часто вместе выступали в различных городах России. Совместная работа с ней подарила мне незаменимый опыт, я многому научился у нее и в профессиональном плане, и в человеческом отношении. Она все делала артистично, даже курила она красиво, все было органично в ее характере, во всем проявлялась ее внутренняя честность — и в творчестве, и в отношениях с людьми.
Разумеется, Римма Маркова, много лет дружившая с Нонной Мордюковой, хорошо знала ходившие в артистической среде разговоры о том, что подруга, близкая к ней по сценическому и экранному образу, «забирает» у нее главные роли и превращает ее в собственную тень. Но она искренне любила Нонну Викторовну, а потому не придавала никакого значения этим разговорам, которые могли бы отравить жизнь более мелкому человеку. Она умела дружить, потому что она была настоящая. Настоящая во всех своих проявлениях. В гневе, в любви, в нежности, в творчестве, в жизни.
Вернуться