Доклад Тамары Березиной — доктора педагогических наук, Почётного работника высшего профессионального образования, заведующей кафедрой педагогики и психологии профессионального образования Московского педагогического государственного университета — на Круглом столе «Достойная жизнь старшего поколения – основа политической стабильности государства».

Я бы хотела выстроить свое выступление в трех моментах. Первое — это те вопросы, которые посвящены профессии педагогической, научно-педагогической в силу того, что она одна из самых гонимых в нашей стране. Мне не приходилось читать информацию о том, как быстро стареют экономисты или юристы. Но почему-то считается, что наличие (в зависимости от региона) 20, 30, 50% людей пенсионного или предпенсионного возраста в педагогической системе, то это в обязательном порядке плохо. Поэтому на протяжении многих лет данные о возрасте во всех отчетах, во всех предложениях и характеристиках являются некой отрицательной позицией. На самом деле это не имеет никакого отношения к делу, никакого отношения к содержательной деятельности, устойчивости и эффективности системы.

Нам часто говорят: «Вы знаете, педагоги же „выгорают“, и у них в какой-то момент наступает то, что называется „синдромом выгорания“». Что такое синдром выгорания? Это когда истощается нервная система, ухудшается физическое состояние, снижаются мотивации. Мир так устроен, что люди стареют, в том числе и в профессии педагога. Но на основании научных исследований и практического опыта еще в 1949 году было установлено, что, хотя после 65-66 лет у человека действительно наступает профессиональный спад, это не относится в полной мере к творческим профессиям, в частности педагогической. Социологические исследования показывают, что наибольшая угроза спада профессионального развития педагога возникает в 35-40 лет, а вот в 55 лет она уже значительно меньше. Вероятно, потому что вопросы адаптации, вопросы смыслов уже для человека в этом возрасте решены.

Мне бы хотелось остановиться еще на следующих моментах. Сегодня педагогов пытаются поделить таким образом: вы хорошо владеете информационными технологиями, значит, вы инновационный. А если вы сильный дидакт и специалист в области предметно-культурологических смыслов, умений, то это никому не надо. Очень часто сейчас мы занимаемся совсем не своим делом. И ценность педагога сегодня определяется по победам его учеников в олимпиадах и конкурсах. Если они выигрывают, то ты молодец.

Сегодняшняя ситуация особенная. И круглосуточный режим включенности педагогов, и бесконечная нестабильность, оптимизация. Мы с вами точно должны понимать, что в работе с детьми есть важнейший и принципиальный момент, когда люди приходят и обязаны приходить в эту профессию по таланту, по служению, по особому дару. Но часто по итогам единого госэкзамена абитуриенты выбирают пять вузов и поступают в гуманитарный, потому что так получилось. В результате мы сталкиваемся сегодня с обострением проблем, связанных как с профессиональным становлением педагога, так и с отношениями, возникающими в педагогическом коллективе.

Что, собственно, делать?

Я тоже помню многое из советского периода, в частности, был такой 500-й приказ. Когда человек занимает высокую управленческую должность, он может спокойно пойти работать доцентом, профессором, и ему сохранялись все его материальные гарантии. Это позволяет поддержать выдающихся специалистов и выстроить логичную систему воспроизводства кадров, пользуясь тем, что педагогическая и научная профессия не является в такой же степени подверженной процессу выгорания, как другие сферы деятельности. В этой связи представляются бессмысленными возрастные ограничения, существующие в педагогической сфере. Для педагога возраст не может являться приговором и основанием для запрета на деятельность. И здесь нам пора навести порядок, вернуть педагогам определенность, закрепить за ними их статус.

Мы уже перестали работать в концепции пожизненного найма, а потому каждый раз в апреле-мае находимся в подвешенном состоянии. То ли будут часы, ставки, студенты, то ли нет. Однако педагог не работает в системе «пришел — ушел», мы работаем в системе педагогического коллектива. И в нем, как предполагают социологические нормы, должно быть по 30% людей разного опыта — треть молодых, треть зрелых, треть обладающих наибольшим опытом.

У нас 55 лет рассматриваются чуть ли не как возраст старости, в котором человеку нужно уже доживать оставшуюся жизнь, отказавшись от активной профессиональной деятельности. В мире 65-66 лет — это возраст продолжающейся социальной активности, а профессиональный спад ожидается только после 66. Когда у нас говорят «молодой коллектив», то имеют в виду коллектив со средним возрастом не старше 35.

У меня есть большие сомнения том, что такие коллективы действительно являются эффективными.

Но точно могу сказать, что отсутствие опыта взаимодействиями с людьми старшего возраста и общения между поколениями способствует появлению колоссальных проблем, связанных с социальным и профессиональным развитием. Люди не становятся взрослыми, не успевают, не учатся и не могут выйти за рамки представлений, характерных для их сверстников.

Поэтому в педагогической сфере необходимо отказаться от установившейся сегодня терминологии, весьма сомнительной, на мой взгляд, с этической точки зрения, — пенсионный, предпенсионный. Она не имеет никакого отношения к тому, что главное в человеке, тем более в педагогике. Отправлять человека на пенсию, выдавливать его, относиться к нему, как ко второму сорту — это неправильно.

Законы профессиографии, законы, связанные с социологическими нормами, культурологическими, ценностными отношениями к накопленному профессиональному опыту в педагогике особо важны.

Как только было поставлена задача с продлением жизни, улучшением условий на государственном уровне по отношению, как я говорю, к взрослым людям, зрелым людям, то возникло много программ повышения квалификации. Конечно, во всем мире разработаны программы, связанные с наукой и практикой, с непрерывностью. Когда сложнее всего учить человека? Человека в 70 лет вообще надо учить? Говорят, человека, достигшего определенного возраста, становится сложно учить. Но и в три года сложно, и в пятнадцать, и во все времена. Только учить можно и нужно по-разному. Если говорить о комплексной программе, связанной с поддержкой, развитием людей такого возраста, следует сказать, что есть определенный опыт. Есть университеты «серебряного возраста», магистерские программы, но системы нет. Если мы будем думать и представлять, что нам нужно создать еще программу — программ в стране море. Какое-то время о них помнят, а потом, видимо, из-за неэффективности, они перестают быть механизмом решения проблем. Поэтому первое, что мне кажется, что принимать такую программу надо. Но идеологически и методологически она должна быть системной.

Последняя деталь. Конечно, человек в педагогике и образовании находится всю жизнь. В любой профессии и в любом возрасте, только задачи и возможности разные. В этом смысле педагогическая культура и педагогическое образование в целом несут особую роль. Мы учим много чему, однако отсутствие системности, отсутствие единых ценностей создают угрозу хаоса. Поэтому нам необходимо открыто заявить о недопустимости возрастных ограничений в педагогической сфере.